| В мире увядших цветов  и поломанных кукол Влажные крошки рассвета клюют сизари. Звуки вобрав, тишина отзывается гулко Эхом глухих коридоров и дрожью перил.   Музыка старой шкатулки пульсирует в пальцах, Чувствуя плавность движений слепых балерин. Бредит Вероника грустью скользящего танца, Прячет Вероника манкую бездну внутри,   Где затаились пугливые, кроткие бесы. Ждут темноты и сражаются сами с собой. Мерит Вероника сутки ступенями лестниц,  Сгустками вдохов, считает по градусам боль.   Ветер межмирья, впитавший стихии столетий, Стынет за дверью, неистов и сладок на  вкус. Молча, на ощупь бредут безымянные дети, Сыплют у входа рубины разорванных бус.   В такт их походке шкатулка фальшивит и стонет Гаснущим звуком, достигшим предельных высот.  Ищет Вероника в линиях тонких ладоней Завтрашний день, где никто никого не спасёт. |